Отечественная война 1812 года и после неё: Иван Сусанин – герой Отечества

В 1812 году Россия словно вновь пережила события начала XVII века: значительная часть её была занята врагом, иноземцы вошли и в древнюю русскую столицу, вскоре охваченную грандиозным пожаром, зарево от которого по ночам было видно за сотни вёрст от Москвы.

Потрясения 1812 года и заграничный поход русской армии, завершенный победным вступлением в Париж, вызвали в России, как известно, национальный подъём, воздействие которого так или иначе ощущалось всю первую половину XIX века. Одним из важнейших последствий 1812 года было усиление интереса к героическим страницам нашей истории (знаменательная веха тех лет – торжественное открытие в 1818 году в Москве на Красной площади памятника Минину и Пожарскому работы И.П. Мартоса).

Пережитая война существенно повысила и значение образа Ивана Сусанина. Способствовал этому, наряду с общим патриотическим подъёмом, и “польский фактор”. Как известно, после победы над Пруссией и Австрией Наполеон создал в 1807 году на польской территории полностью зависимое от него Варшавское герцогство – именно территория герцогства была основной базой французской армии, осуществлявшей вторжение в нашу страну, – и пообещал полякам после победы над Россией воссоздание их независимого государства. Сомнительно, чтобы повелитель Европы выполнил своё обещание, но в рядах вторгшейся в российские пределы его “Великой армии” было и несколько десятков тысяч поляков. Во имя безумных планов французского императора поляки сражались под Смоленском и на Бородинском поле, принимали участие в грабежах и осквернении русских святынь в Москве, гибли под Малоярославцем и на Березине, устлав своими телами обратный путь наполеоновской армии от Москвы до западной границы.

Расплата за участие в войне против России последовала на Венском конгрессе 1814-1815 годов, где российский император Александр I добился присоединения к своей империи значительной части коренных польских земель вместе с Варшавой. Этот факт имел самое прямое, как мы увидим позднее, отношение к возвеличиванию Сусанина. Чем больше зла творили в Польше царские наместники, чем больше пытались её русифицировать и насадить там православие, тем больше было оснований возвеличивать в самой России русского героя, замученного поляками, покушавшимися на жизнь основателя правящей династии.

В июне 1815 года на полях под Ватерлоо закончилась война, бушевавшая в Европе столько лет, а уже 19 октября 1815 года в Петербурге – столице державы-победительницы – состоялась премьера оперы “Иван Сусанин”.

Автором либретто оперы, написанного, как полагают, на основе рассказа С.Н. Глинки из “Русского вестника” 1812 года, был известный поэт и драматург того времени князь А.А. Шаховской (1777-1846). Примечательно, что Шаховской, как и многие дворяне центральных губерний, в 1812 году был командиром дружины ратников тверского ополчения: его отряд вышел из Твери 30 августа, из Клина ополченцы видели пожар Москвы и вступили в древнюю столицу сразу после ухода из неё французов.19

Автором музыки оперы был известный композитор Катарино Кавос (1776-1840), итальянец, уроженец Венеции, который после падения Венецианской республики, захваченной Наполеоном, приехал в 1798 году в Петербург.

Премьера “Ивана Сусанина” состоялась, как уже писалось, 19 октября 1815 года, и затем около двух десятилетий опера не сходила с российской сцены. а

К сожалению, нам неизвестны её текст и музыка, мы знаем только то, что в этой опере, более похожей на водевиль, Сусанин не погибал, будучи спасённый русскими воинами (факт, показывающий насколько ещё не “отвердел” к тому времени сюжет о Сусанине, раз допускались такие вольности, немыслимые уже в самом ближайшем будущем).

Опера К. Кавоса окончательно сделала известным широкой публике имя костромского крестьянина.

Первое послевоенное десятилетие прославило имя Сусанина как бесспорного героя Отечества. В таковом качестве Сусанин отныне становится непременным персонажем учебников по истории. В 1818 году в Москве вышла 6-я часть “Русской истории в пользу воспитания” С.Н. Глинки, в которой автором был в основном повторён текст рассказа, опубликованного им в “Русском вестнике” в 1812 году, где говорилось о том, как Сусанин завёл поляков в дремучий лес и был ими убит. б

Н.И. Костомаров писал позднее: “… с лёгкой руки Глинки, анекдот о том, что Сусанин завёл поляков, искавших головы Михаила Феодоровича, не туда куда им было нужно идти за этим важным делом, и за это положил живот – анекдот этот сделался более или менее общепризнанным фактом”.22 (Если отбросить язвительность тона, то в целом значение всего написанного о Сусанине С.Н. Глинкой Н.И. Костомаров определил верно).

Через два года в Петербурге вышла “Учебная книга истории государства Российского” Е.К. Константинова, где автор писал: “Таким образом Михаил Феодорович, спасенный в уединении своем от преследования буйствующих поляков крестьянином Иваном Сусаниным, венчался на царство”.23

В майском номере “Отечественных записок” за 1820 год, как уже писалось, П.П. Свиньин в очерке об Ипатьевском монастыре, рассказав о подвиге Сусанина, сообщил о том, что прах знаменитого крестьянина был по распоряжению Михаила Федоровича перезахоронен в Ипатьевском монастыре (с текстами С.Н. Глинки П.П. Свиньин был явно не знаком, его же публикация в “Отечественных записках”, как мы помним, получила известность, и все, позднее писавшие о том, что Сусанин погребён в Ипатьевском монастыре, так или иначе опирались при этом на свиньинский очерк).

Кондратий Рылеев

На исходе первого послевоенного десятилетия, овеянного “вечной памятью двенадцатого года”, появилось литературное произведение о Сусанине, которому суждено было стать классическим.

В конце 1822 года в Петербурге вышел первый выпуск альманаха “Полярная звезда”, изданный А.А. Бестужевым и К.Ф. Рылеевым. В нём К.Ф. Рылеев опубликовал несколько своих дум, посвящённых героям русской истории, в их числе и думу “Иван Сусанин”. Автор её – Кондратий Федорович Рылеев (1795-1826) – участник заграничного похода русской армии, один из руководителей Северного общества декабристов, принадлежал к старинному дворянскому роду, издавна связанному с костромской землёй. Родовой вотчиной деда К.Ф. Рылеева, А.Ф. Рылеева, и его отца, Ф.А. Рылеева, было имение Ахлебинино, находившееся неподалёку от Галича.24 Хотя сам К.Ф. Рылеев, по-видимому, никогда не бывал в Костромской губернии, но, конечно, хорошо знал о своих корнях, что не могло не отразиться на его отношении к Сусанину.

Дума начинается с того, что поляки и Сусанин, встреченный ими где-то на дороге, идут к деревне Сусанина, причём поляки не скрывают, что идут убивать Михаила Федоровича:

Всё происходит в деревне Сусанина, последний угощает поляков, и они ложатся спать.

Тут к дому подъезжает на коне сын Сусанина. Отец посылает его к Михаилу:

Сын расспрашивает отца о том, что тот задумал. Сусанин отвечает:

Сын выполняет его волю:

Враги в доме Сусанина просыпаются:

Крестьянин заводит иноземцев в самую чащу непроходимого леса:

Дальнейшая история думы К.Ф. Рылеева о Сусанине повторяет судьбу всех наиболее выдающихся произведений, посвящённых знаменитому костромскому крестьянину. Известно, что вскоре после публикации её довольно высоко оценил А.С. Пушкин, в целом давший циклу дум весьма низкую оценку. В мае 1825 года он писал К.Ф. Рылееву из Михайловского, касаясь его дум: “Национального, русского нет в них ничего, кроме имен (исключая “Ивана Сусанина” – первую думу, по которой начал я подозревать в тебе истинный талант)”.32

В политическом отношении дума о Сусанине, как мы видим, была вполне благонамеренна, и если бы не трагическая судьба её автора-декабриста, повешенного в июле 1826 года на кронверке Петропавловской крепости, то, наверняка, через какое-то время думу включили бы в школьные программы по всей России. Однако одиозность для эпохи Николая I фигуры К.Ф. Рылеева заставила власти несколько десятилетий “жертвовать” этим весьма сильным в поэтическом отношении произведением о Сусанине (в ту пору дума, словно какое-нибудь революционное стихотворение, распространялась в списках). Во 2-й половине XIX века, когда запрет на имя поэта-декабриста был снят, дума о Сусанине стала обязательной в хрестоматиях по русской словесности, её учили и декламировали на уроках в гимназиях, в земских и церковно-приходских школах. Правда, и в это время отношение к думе было особым: её признавали и в правительственном, и в либеральном, и в революционном лагерях (в последнем “Ивана Сусанина” чтили за революционные заслуги её автора – жертвы самодержавия – и старались не замечать, что герой думы отдаёт жизнь за царя, считая это, видимо, чем-то вроде поэтической аллегории).

После же революции дума “Иван Сусанин” попортила немало крови советским литературоведам и сусаниноведам, заставляя их прибегать ко всяким увёрткам в тех случаях, когда им приходилось объяснять, почему К.Ф. Рылеев – революционер и республиканец – написал о народном герое такую “монархическую” думу.

Но, несмотря ни на что, дума К.Ф. Рылеева сыграла большую роль в популяризации имени Сусанина и в превращении его в один из символов русского патриотизма. Рылеевская дума была последним значительным произведением о Сусанине “начальной” эпохи его прославления. Как известно, 14 декабря 1825 года под гром пушек на Сенатской площади Петербурга на российский престол взошёл новый император, Николай I, прославление Сусанина при котором приобрело официальный характер и стало одним из проявлений государственной политики.

А там – во глубине России…

Как мы видим, в начале XIX века имя Сусанина, как героя Отечества, громко звучало в столицах. В сусанинских же местах – в бывшей домнинской вотчине д – дело обстояло несколько иначе. В это время, в связи с подвигом Сусанина, писали в основном о Коробове и коробовских белопашцах, а современного же положения Домнина почти не касались.

Между тем, старина постепенно уходила отсюда. Хранители исторической памяти этих мест – старые деревянные храмы – один за другим заменялись новыми, каменными. Первым был сооружён каменный пятиглавый Троицкий храм в Исупове, построенный в стиле барокко. Его освящение состоялось в 1740 году.33 Как уже писалось, в 1810 году началось сооружение каменного храма в Домнине, причём строили его на месте бывшего двора Марфы Ивановны, совсем рядом с шатровым Воскресенским храмом, в подклете которого был погребён прах Сусанина. Строительство храма, освящённого во имя Успения Божией Матери, закончили в 1817 году.34 Как мы помним, по-видимому, около 1810 года была разбита, пошедшая на бут, каменная плита, лежавшая на могиле Сусанина в подклете Воскресенского храма, а вскоре – в 1831 году – разобрали на дрова и сам древний храм. В 1820 году был закончен и освящён вставший на высоком берегу над Шачей каменный храм в Спас-Хрипелях.35 Где-то вблизи нового, выдержанного в стиле классицизма храма покоились забытые могилы близких Сусанина…

Впрочем, память о Сусанине в бывшей домнинской вотчине не исчезла: она жила в многочисленных преданиях, известных местным крестьянам. В 1818 году в Домнино вернулся после окончания Костромской духовной семинарии молодой священник о. Алексей Домнинский, которому, как мы знаем, было суждено спасти от забвения многие страницы истории этого, связанного с именем Сусанина, уголка костромской земли.