Почему Романовы поехали на Унжу?
Учитывая роль, которая, по нашему мнению, принадлежала в описываемых событиях преподобному Макарию Унженскому и Желтоводскому, расскажем коротко об этом святом.
Преподобный Макарий – его мирское имя нам неизвестно – родился в Нижнем Новгороде. Если верно сообщение его жития о том, что он умер в 1444 году в возрасте 95-ти лет, то получается, что Макарий родился в 1349 году. Приняв ещё в молодости монашество в нижегородском Печерском монастыре, он на протяжении своей жизни был основателем трёх монастырей а Первым из них был Богоявленский на реке Лух, вторым – Троицкий на Волге близ озера Жёлтые воды, ставший позднее известным как Макариево-Желтоводский монастырь. Основанный на самой границе тогдашней русской земли, этот монастырь явился важным очагом распространения христианства среди мордвы, черемисов и чувашей. Однако пограничное положение обители в конце концов привело к её разгрому. В 1439 году основатель Казанского ханства хан Улу Мухамед б предпринял большой поход на русские земли, захватив Нижний Новгород и едва не взяв Москву. Во время похода был уничтожен и монастырь на Жёлтых водах, а его братия во главе с преподобным Макарием попала в плен. Однако в плену преподобный находился недолго. То ли из уважения лично к нему, то ли в силу идущей ещё со времён Батыя традиции не трогать русское духовенство, татары отпустили Макария и вместе с ним ещё 40 пленных, запретив им селиться вновь на Жёлтых водах. Бывшие пленники пришли на реку Унжу и здесь, в 15 верстах от древнего города Унжи, преподобный основал свой последний, третий монастырь, в котором в 1444 году он и был погребён.14
Почитание преподобного Макария в костромском крае началось задолго до его официальной канонизации в 1619 году. Известно, что в Успенском соборе Соли Галицкой (Солигалича) уже в начале XVI века имелся чтимый образ преподобного Макария. Спасение города во время очередного набега казанских татар в 1532 году было приписано чудесной защите этого образа, и в соборе был устроен придел во имя преподобного Макария.15 По-видимому, с этого времени Макария начали почитать как одного из небесных покровителей и защитников костромского края. Трагические события Смутного времени окончательно утвердили преподобного в этом значении.
Перед сражением с поляками в мае 1609 года, которое состоялось у Мамшина острова на Волге возле Юрьевца, жители местной Коряковской волости дали обет в случае победы построить монастырь во имя преподобного Макария. Одержав победу, коряковцы, видимо, уже в том же 1609 году выстроили близ устья реки Нёмды небольшой Макариев монастырь.16 В первые годы после окончания Смутного времени был основан (по другим данным – возобновлён) Макариев монастырь в селе Решме, находящемся двадцатью верстами выше Юрьевца по Волге, где также было сражение местных жителей с поляками.17 Примерно тогда же и при таких же обстоятельствах был основан Макариев монастырь в нижегородском селе Пурехе.18 Наконец, в 1620 году был возобновлён и уничтоженный татарами Макариево-Желтоводский монастырь на Волге.19 Вообще, в течение всего XVII века в костромском и нижегородском Поволжье, а особенно в бассейне Унжи, было построено немало храмов и храмовых приделов во имя преподобного Макария.
Но всё, только что сказанное, ещё не отвечает на вопрос: почему же именно на далёкую Унжу, ко гробу преподобного Макария поехали мать и сын Романовы молиться об освобождении из плена Филарета Никитича? Выше мы писали о версии В.В. Беляева, объяснявшего причины привязанности первых Романовых к этой обители тем, что, будто бы, Михаил Федорович, находясь в ссылке, прожил несколько лет в монастыре на Унже. Однако эта версия не подкреплена никакими документальными свидетельствами и является искусственной. Между тем, думается, есть несравненно более простой и естественный ответ на вышезаданный вопрос. Как мы помним, в 1439 году преподобный Макарий попал в плен к казанским татарам, но вскоре уже был на свободе. Из всех русских святых к тому времени, пожалуй, только Макарий имел в своей биографии такой эпизод, и, по-видимому, в XV-XVII веках он почитался на Руси и как один из защитников находящихся в плену (об этом значении святого Макария Марфа Ивановна могла знать и как костромская вотчинница, и от своего деверя, Ивана Никитича, бывшего вместе с ней в московской осаде, огромные владения которого на Унже, как мы помним, располагались совсем рядом с Макариевой обителью). Известно, какое значение придавали наши предки вопросу о том, какому именно святому надо молиться при той или иной нужде, и поэтому, выйдя из стен Московского кремля, мать и сын Романовы поехали не куда-нибудь, а именно на Унжу – к святым мощам преподобного.
Такой вид, благодаря покровительству первых Романовых, он приобрёл к концу XVII века.
Фото Г.П. Белякова. 1997 г.
Братия Макариева монастыря во главе с игуменом Иоасафом, возглавлявшим обитель с 1607 года, конечно, с почётом встретила высоких гостей (вряд ли в то суровое время монастырь часто посещали знатные паломники). Расположенный на высоком берегу многоводной Унжи Макариев монастырь был в то время достаточно скромным, каких по России было немало. Центральное место в его ансамбле занимали два храма: летний, во имя преподобного Макария, построенный, видимо, в XVI веке и к 1612 году сильно обветшавший, и зимний – Троицкий, с приделом во имя мучеников Флора и Лавра, на подклете, с трапезою, построенный лишь в 1601 году. Оба храма были шатровыми – вероятно, это были монументальные сооружения, словно взмывавшие с высокого унженского берега над окрестными полями и лесами. С шатрами храмов перекликалась шатровая “осьмистенная” колокольня, на которой висело семь колоколов. Вокруг храмов находились жилые и хозяйственные постройки – игуменская и братские кельи, “хлебня”, “поварня” и др. Монастырь был обнесён оградой, за которой стояли “конюшенный” и “коровей” дворы.20
Главной святыней монастыря были мощи преподобного Макария, покоившиеся под спудом в летнем Макариевом храме. До нас не дошло описание того, как выглядела гробница (рака) преподобного в начале XVI века, но её нетрудно представить по аналогам. Окружённая деревянной решёткой гробница была, разумеется, накрыта плащаницей с вышитым изображением Макария, на ней стоял образ преподобного, висели возженные лампады…
Большую часть времени, проведённого ими в монастыре, Романовы, конечно, пробыли в ветхом Макариевом храме (на 1613 год в нём обрушилась кровля), пред гробницей преподобного “молящеся богоносному отцу да поможет им своим ко Христу ходатайством в печелях их и да сподобит я видети блаженного воистину и многодобродетельного преосвященного Филарета…” .21 Костромской краевед Л.П. Скворцов был совершенно прав, когда отметил: “…нужно предполагать, что не иначе как в этот же приезд, юный Михаил Феодорович над гробом преподобного Макария дал обещание вторично побывать в монастыре после освобождения отца своего из польского плена, что и исполнил, по восшествии на всероссийский престол и по возвращении своего отца из Польши”.22
Сколько времени провели мать и сын Романовы в унженской обители, мы не знаем - вероятно, несколько дней. Более важным является другой вопрос: в 1619 году Михаил Федорович и Марфа Ивановна вернулись с Унжи в Москву, а куда они поехали из Макариева монастыря, окончив богомолье, поздней осенью 1612 года?
Где жили Романовы, вернувшись с Унжи?
Костромские историки много спорили о том, где жил Михаил Федорович в костромском крае, приехав из Москвы. Большинство придерживались мнения, что первоначально будущий царь жил в Домнине, а после попытки захвата его поляками и подвига Сусанина он уехал в Кострому, где жил то ли в принадлежавшем Марфе Ивановне осадном дворе в костромском кремле, то ли в Ипатьевском монастыре. Уяснение того, что мать и сын Романовы первоначально посетили обитель преподобного Макария, несколько, хотя и не существенно, меняет картину.
Предметом спора является также вопрос о том, жили ли Марфа Ивановна и Михаил в это время вместе или порознь (Марфа Ивановна – в Костроме, Михаил – в Домнине). Главным основанием считать, что мать и сын жили порознь, является то, что во всех преданиях о Сусанине фигурирует только проживающий в Домнине Михаил, а инокиня Марфа никак при этом не упоминается, словно она действительно в это время находится где-то вдалеке от сына. Однако, очень и очень сомнительно, чтобы осенью и зимой 1612-1613 годов Марфа Ивановна и Михаил как-либо разлучались. Надо помнить, что Михаил был последним – из шести! – оставшимся к этому времени в живых ребёнком Марфы Ивановны, с которым она уже была несколько лет в разлуке, чтобы понять – в это время она никак не могла разлучиться с сыном. К тому же инокиня Марфа наверняка понимала, что Михаил после освобождения Москвы является одним из вероятных кандидатов на престол и, следовательно, не может не подвергаться опасности. Костромской краевед П.С. Троицкий – один из немногих, рассматривавших этот вопрос, – совершенно верно писал: “…старица Марфа Ивановна не могла оставить без опеки и материнского воспитания своего сына Михаила Федоровича. Всегда и везде мы видим её с сыном”.23 Действительно – вместе Марфа Ивановна и Михаил выехали из Москвы в октябре 1612 года, вместе они были 14 марта 1613 года в Ипатьевском монастыре, вне всякого сомнения, не разлучались они и в период между этими событиями.
Итак, куда же поехали Романовы с Унжи? Собственно, таких мест мы можем предполагать только три: село Домнино, осадный двор в костромском кремле и Ипатьевский монастырь на окраине Костромы, где застало Марфу Ивановну и Михаила посольство Земского собора 13 марта 1613 года.
Могли ли Марфа Ивановна и её сын поехать из Макариева монастыря в Домнино? Большинство историков считало, что Михаил провёл зиму именно там. Одиноко, но зато веско, звучало мнение Н.И. Костомарова, отрицавшего саму возможность этого.24 Действительно, очень трудно представить, чтобы Марфа Ивановна, столько претерпевшая и в минувшие годы, и в самое последнее время, поехала бы с сыном, завершив богомолье, в беззащитное (в случае чего) Домнино. К тому же вспомним, что в царской грамоте 1619 года прямо говорится, что во время гибели Сусанина Михаил находился “на Костроме”. Мнение ряда историков, что выражение “на Костроме” надо понимать в широком смысле (в костромском крае), не представляется убедительным. В источниках имеется немало примеров, когда это выражение, бесспорно, надо понимать как “в Костроме”.
Таким образом, можно уверенно считать, что с Унжи Романовы поехали в Кострому. В рамках нашей темы не столь важно выяснение того, где именно жили Михаил и его мать в Костроме – в кремле или Ипатьевском монастыре. Однако заметим, что, вероятнее всего, были правы те, кто считал, что до прибытия посольства из Москвы Михаил жил в осадном дворе в костромском кремле.25 Осадный двор Марфы Ивановны – скорее всего, он перешёл к ней по наследству от родителей – находился в самой укреплённой и оттого достаточно безопасной части Костромы. Поэтому логично предположить, что Романовы поселились здесь, ведь осадные дворы и содержались боярами и дворянами именно на случай лихолетий, чтобы их владельцам было где приклонить главу. В кремле Марфа Ивановна и Михаил и жили, по крайней мере, до февраля 1613 года в Однако, если Романовы поехали с Унжи не в Домнино, а в Кострому, то когда же и как совершил свой подвиг Иван Сусанин и за кого в таком случае он отдал свою жизнь? Или всё-таки правы Н.И. Костомаров и его последователи, считавшие традиционную версию гибели знаменитого крестьянина мифом, монархической легендой, сказкой, а самого Сусанина лишь “одною из бесчисленных жертв, погибших от разбойников”? г
Литература
И.В. Баженов. Где Михаил Феодорович с мателью инокинею Марфою нашел безопасное для себя убежище от преследовавших его поляков в начале 1613 года? – Кострома. Типография М.Ф. Риттер. 1911 г. – 21 с.